Дмитрий Головченко: ловлю кайф на контрасте между цивилизованной и «дикой» жизнью

Были ли вы на Тянь-Шане раньше? 

В этом районе мы были вообще в первый раз. До этого были на Тянь-Шане в районе Кызыл-Аскера, – у нас там есть несколько восхождений и даже «Золотой Ледоруб» за одно из них. А вот в этой части, вообще, – в первый раз.

Почему выбрали именно пик Военных Топографов?

Я пытался вспомнить недавно, как нашел пик Военных Топографов, и не смог. Мне кто-то про него сказал, – он довольно известный, там –  большой Базовый лагерь на Южном Иныльчеке. В основном туда приезжают за двумя вершинами – пиком Победы и Хан-Тенгри. Лагерь находится прямо посередине – между этими двумя вершинами.

Девяносто девять процентов идут либо туда, либо туда. Когда мы обсуждали цель маршрута, все понимали, о чем речь. Вершину видно, Южную стену тоже видно. Когда идешь на Победу, то слева виден перевал и начало стены. Поэтому, как мне кажется, это – довольно известный объект. Там еще парни спросили, мы как здесь вообще оказались, но я не смог вспомнить, откуда я нашел эту вершину. То есть, это не как с Жанну, когда было четко известно, откуда появилась идея.

У вас – первопроход по Южной стене. Вы были первыми на стене?

Там есть один маршрут. На пик Военных топографов в российском классификаторе есть всего три маршрута. Вершина – широкая «лопата». Два маршрута – по Восточному и Западному гребням. И они пройдены довольно давно. А в начале «нулевых» московские туристы, – Анатолий Джулий со своей командой, –  проложили маршрут с юга – по контрофорсу Южной стены (заезжали из Китая). После этого не было восхождений, хотя стена здоровенная, там еще очень много можно сделать, маршруты – на любой вкус. Мы прошли снежно-ледовый, а есть настоящая стена, на которой можно найти маршруты с платформой. Проблема в том, что она полностью находится на территории Китая. Раньше граница была по двум гребням, которые пройдены. Южная стена – китайская, поэтому в советское время на нее не было маршрутов.

Как выбрали маршрут?

Мы точно знали, какая линия на Южной стене занята. А дальше мы подошли. Целый день, практически, мы провели в поисках маршрута. Сначала залезли на перевал, – сидели, смотрели, думали, что нам больше нравится. Потом спустились вниз, поднялись повыше, на ледник, еще сидели смотрели и «рисовали» нитку маршрута. День, по сути, мы потратили на то, чтобы выбрать маршрут. Линия, которую я прикидывал заранее, была чуть в другом месте. Этого маршрута мы изначально не предполагали. Но когда его увидели, решили: «А почему бы и нет. Хороший маршрут – логичный, прямой, прямо на вершину выводит. Если на него встал, то уже точно с него никуда не свернешь».

Вы готовились к комбинированному маршруту?

Нет, изначально мы думали, что будем стену лезть. Но когда пришли, то увидели, что высота такая большая, и масштабы вполне себе гималайские. Мы готовились к другому, у нас было скальное снаряжение на стенное восхождение. Мы так ходили на Талай Сагар, без платформы. Мы были в том же составе и решили, что если уж там как-то разобрались, то и здесь справимся. У нас собой был большой мешок снаряжения для прохождения именно скального маршрута.

Не бросили снаряжение?

Не бросили. У нас изначально был план, что мы через вершину поднимаемся и спускаемся сразу на перевал. То есть мы не планировали возвращаться под начало маршрута. Это выглядит так: есть перевал Чонтерен между Победой и пиком Военных Топографов, высота пять с половиной тысяч метров. Мы на него вылезли, с него спустились под маршрут. Мы знали, что в эту точку под маршрут мы не спустимся. Мы поднимемся на вершину и по гребню спустимся на перевал и уже с него уйдем обратно в базовый лагерь. Поэтому бросать ничего не стали, все протащили с собой.

Какие маршруты вы любите больше – снег или скалы?

Мы, наверное, больше любим скалы. Просто у нас получились два последних маршрута такие снежно-ледовые. И вот мы как раз обсуждали с ребятами, что следующий маршрут у нас будет ну вообще без снега.

Кто придумал название маршрута? Как оцениваете уровень его опасности? 

Название – результат «коллективного разума». Название «Экспромт» соответствует реальности, – увидели, понравился, полезли. Придумали его на ходу.  Маршрут хороший – безопасный, классный.

Что в экспедиции приключилось с Димой Григорьевым?

За день до выхода на вершину Дима вдруг резко стал чувствовать себя хуже. И мы решили, что слишком быстро мы набирали высоту, наверное, это – горняшка. Что делать, – нужно максимально быстро спускаться. У нас был день на то, чтобы он отлежался, сам себя прочувствовал и сказал, – спускаемся совсем вниз или через верх идем на перевал, как и планировали.

В принципе, через вершину было проще. Мы знали, что хотим пройти через вершину, потому что там более простой спуск. Иначе, с южной стороны, спускаться на перевал было бы тяжеловато. Он день полежал. На следующее утро проснулись, стали собираться, он сказал, что готов, что полезем до верха.

Дима чувствовал слабость, мы его полностью разгрузили, – он нес рюкзак с двумя ковриками. Все равно тяжело, – большая высота, горняшка, кашель. Уже когда стали спускаться после вершины, ему становилось легче, но все равно не проходило до конца.

Уже в Москве стали разбираться с этим, оказалось, что не горняшка это была ни разу, у него оторвался тромб и попал в легкие. По сути, у него часть легких просто не работала. После спуска нужно было идти еще 70 километров по леднику, он уже повеселел, тащил груз наравне с Серегой и мной.

А из-за того, что Дима сильно фокусировался на дыхании, он просто забывал надевать рукавицы и обморозил пальцы на правой руке. Как – сам не заметил. Хотя у него были и перчатки, и теплые рукавицы. Когда мы приехали «в цивилизацию», ему обработали пальцы, а в аэропорту мы ему кололи крове-разжижающие и ставили капельницы.  Сейчас у Димы наладилось здоровье.

Какая была погода?

Разная, пятьдесят на пятьдесят. Вообще, из-за того, что две больших горы рядом, там все время дует. Через перевал, вдоль южной стены постоянно очень сильный ветер. Основная непогода пришлась на длинный спуск. Какое-то время ты идешь по ребру и ориентироваться не обязательно, видимость не очень нужна. А потом, когда надо спускаться на перевал, видимость крайне важна. Снег, облака очень сильно мешали. Последние два дня на спуске вообще не было видно, куда идти. Тогда мы просто садились и ждали, пока раздует. Один раз почти час так просидели, только потом увидели направление и пошли.

Хорошая погода тоже была. Пара дней – прямо супер хорошая, практически безветренная. А были дни, когда валил снег, который задувался и закручивался. Было впечатление, как будто он – отовсюду – снизу, сверху, и спрятаться особо негде. В эти дни мы старались заночевать в берге.

Холодно было?

Да не особо, хотя за ночь бутылка с водой промерзала напрочь. Наверное, ночами было –20°С, –30°С. Днем градусник на ручных часах показывал плюсовую температуру, да и одежда нам не давала замерзнуть.

Как вас встретили внизу?

В целом, нас встретили идеально. Мы были на последнем этапе, где нужно вброд перейти горную реку. Она бывает разного наполнения. В начале лета – особо бурная, ее лучше переходить либо рано утром, либо поздно ночью. А мы вышли к реке около трех часов дня. Стали искать брод. А с другой стороны реки выезжает к нам УАЗик-буханка. Серега Нилов успел перейти реку, я разделся, чтобы переходить, а Дима только готовился. Получилось, что мы не ждали ни минуты – все очень круто, сразу сели и поехали.

Как долго сохраняется акклиматизация к высоте?

Если регулярно ездить на высоту, то гораздо легче акклиматизируешься. Я слушал разных докторов. Акклиматизация сама по себе не сохраняется, уходит за две недели. Но сохраняется умение организма акклиматизироваться.

Когда первый раз организм попадает на высоту, он не очень знает, что ему делать. Если сравнить скорость акклиматизации во времена, когда мы начинали заниматься альпинизмом, и сейчас, – это «небо и земля». Если раньше мы приезжали на Кавказ, несколько дней болели и заставляли себя как-то двигаться, то сейчас приезжаем и сразу «бежим на горы». Вроде как это происходит еще до поездки.

Когда ты подсознательно готовишься ехать в горы, организм где-то «на подкорке» начинает понимать, что пора уже начинать перестраиваться. Акклиматизация уходит довольно быстро, это видно по анализам крови. Если сразу после горы сдать кровь, то будет повышенное количество эритроцитов, а через две недели абсолютно такие же анализы, как на равнине.

Есть ли у тебя какой-то определенный алгоритм действий в экстремальной ситуации?

Наверное, какого-то определенного алгоритма нет, действую, исходя из опыта.

Можно ли сравнить маршруты на пик Военных Топографов и на Жанну?

В этот раз у нас схоженная, проверенная команда. Потом эта гора ниже не километр, чем Жанну. Оба маршрута технические. Основное – то, что нас трое, и никакого стресса в этом плане у нас не было. На Жанну у нас все изначально было не по плану, а здесь все – примерно так, как планировали. Единственное, что маршрут, который мы лезли, был неожиданным, так как изначально мы думали немного про другую нитку.

TOП-5 одежды и снаряжения, которые были в экспедиции с Дмитрием Головченко и Сергеем Ниловым.

Классные новые пуховки BASK ASGARD. У нас была такая одна на троих из соображений экономии веса. На Жанну у нас были бесшовные пуховки BASK CHAMONIX PRO – нам очень они понравились, мы их взяли как проверенный вариант. А ASGARD взяли как полу-запасной вариант – утепляли ею все места, в которые было жалко положить основную одежду. Ее бросали в самые холодные и мокрые места в палатке, когда конденсат подмачивал часть вещей. Круто, что она не мокнет. Влагостойкий пух – это просто супер, – легко, практично, еще и ткань не промокает, не набирает влагу. ASGARD в этот раз – №1 для нас, очень понравилась.

Хорошие мембранные куртки BASK QUANTUM. Раньше бывали случаи, когда промокала одежда, а в этот раз все было абсолютно сухим. Один день у нас была теплая погода и шел мокрый снег с утра до вечера, куртки при этом прекрасно работали. Не знаю, это из-за пропитки или из-за мембраны, но мы абсолютно довольны.

Еще я постоянно был в утепленных синтетических брюках BASK GRADE, – вообще отлично. Не продуваются, не мокнут, легкие, карманы, как надо. У нас же разграбили заброску в базовом лагере, куда прилетает вертолёт. Мы там оставили часть вещей, ненужных на горе, и продукты. Так вот Димины басковские штаны GRADE стащили, а мой непальский арктерикс брать не стали.

Также наши фавориты – рюкзаки BASK NOMAD (у Сереги Нилова) и BASK LIGHT 75 (у меня). Прошли не одну экспедицию, очень надежные.

Что запомнилось больше всего?

Более двух недель после возвращения мне каждый день снится один и тот же сон про спуск с горы, – как мы впрягаемся в тяжеленные рюкзаки и бредем по марене. После Жанну у меня было то же самое. И все вспоминаю рюкзаки, какие же они тяжелые. В начале дня они еще полегче, а под конец – ну совсем неподъемные, просто кошмар. Мы идем, идем, идем, потом делаем себе десятиминутный перерыв. И вот этот момент, когда после перерыва нужно опять в него впрячься, – это вообще ужас, так не хочется! Что угодно, только не это. И вот это чувство, оно во сне меня преследовало, что вот нужно подойти к нему и себя в него впрячь.

О чем думаешь во время долгого монотонного пути?

Когда иду под рюкзаком к горе, у меня волнительное ожидание, – что мы увидим, какой будет маршрут. На обратном пути все мысли – о том, что ждет дома, о планах.

Если бы альпинизм не случился в твоей жизни, то где бы ты искал «полноту чувств и эмоций»?

Я думаю, что это была бы какая-то природная стихия, – море, пустыня, еще что-то… Как раз недавно рассуждали с коллегами по работе, что те, кто не уезжает от цивилизации, не ценит ее блага. Не замечает массу удобных мелочей – теплую воду из крана, унитаз… Мы с Серегой и Димой шутим, что «спорт не может называться экстремальным, если удобно ходить в туалет». Вот если испытываешь какие-то неудобства, вот тогда да, это – экстремальный спорт, а если нет, то обычный.

То есть для полноты чувств должен быть контраст между цивилизованной жизнью и условно-дикой. На этом контрасте можно почувствовать и поймать кайф.

Также смотрите видео-интервью с Дмитрием Головченко обо всем на свете на канале ПроПоходТВ.