"Мы это сделали, работая и страдая, как собаки". Г.Карпенко об автономном достижении Северного Полюса на собачьих упряжках

Вот и закончилось наше путешествие по дрейфующим льдам. В самые первые часы и дни после принятия решения, что дальше Северного Полюса мы не идем, мы пребывали в неудовлетворенности и, наверное, поэтому сам факт прихода на Северный Полюс не принес нам большой радости. Цифры на GPS, говорящие, что мы вышли к "Большому Гвоздю" никак не стыковались с хаосом ледяных глыб, застывшех в киселе из кусков фирна и океанской воды в центре которого оказались 2 человека и 12 собак, опустошенные тысячекилометровым путем.И чтобы поставить палатку, нужно было уходить из этого места, все равно везде был юг. Мы отбили последнюю на своем пути атаку торосов, и через сорок минут вышли к чистому полю. Перевязали на трос спящих уже собок, покормили их остатками "Даймонта" и нерпичьего жира, поставили палатку - на это ушла уйма времени, потому что первый раз за два месяца мы уже никуда не спешили.В эти минуты установки последнего лагеря уходила горечь, связанная с несостоявшейся Канадой и не исполненной до конца "Трансарктикой". И, как пртивовес унынию, уже появился вкус новой мысли о том, что наш Северный Полюс, наш, исполненный путь, сам по себе является большим достижением, о котором можно сказать, как о событии "впервые в истории полярных экспедиций". Мы первыми достигли Северного Полюса с собачьими упряжками автономно. Мы это сделали, работая и страдая, как собаки, а так же, отчасти, благодаря осторожности, возможно лености, европейских и заокеанских путешественников, которые почему-то не смогли замахнуться на подобное, хотя после экспедиции Кука имели для этого целый век!Мало того, нам казалось, что мы могли идти еще дальше, если бы нам не втыкали палки в колеса озаботившиеся нашей безопасностью наши помошники. Но бороться еще и с людьми было выше наших сил.Нам так и не удалось отоспаться на Полюсе, как мечтали - часов пятнадцать без пробуждения, а потом еще десять... Вместо этого, через каждые три часа мы должны были звонить на "Борнео", сообщать им свои координаты (мы дрейфовали на юго-восток со скоростью 900 метров в час) и быть наготове, чтобы принять вертолет, как только улучшится погода.Вертолет прилетел к нам через полутора суток после того, как мы пришли на Полюс. С этого момента началась почти московская гонка: через час мы были на "Барнео", а через два часа уже вталкивали собак в кормовую часть самолета. Пять часов полета до Шпицбергена, норвежский душ, и опять пять часов полета, уже до москвы. В зелень травы майского "Внукова" как в дым, навсегда уходили льды Северного Ледовитого Океана.Георгий Карпенко, руководитель "Трансарктика 2006"