"Партия с неопределенностью". Статья Юрия Кошеленко

Одна из статей Юрия Кошеленко вышла в пятом номере журнала "Портфельный инвестор" за 2007 год. Таким образом она оказалась скрытой от большинства представителей альпинистской общественности. Мы решили выложить ее на сайте со ссылкой на журнал, чтобы статью прочитали все, кому интересно. Итак: Партия с неопределенностьюЖизнь альпиниста, погруженного в свое дело, - это некая шахматная партия с неопределенностью. Каждый последующий ход связан с предыдущим, в нем все твои ресурсы и устремления. Когда партия начата, выйти из нее почти невозможно. Партия должна быть сыграна, и только тогда могут открыться новые горизонты.Зачастую ты сам не можешь отчетливо знать, когда твоя рука взяла первую фигуру… Теперь ты обязан сделать ход.И ты делаешь его, полагаясь на веру в себя и провидение.Все началось с обычной открытки, которую я купил в книжном магазине в Катманду. Это была южная стена Гяуришанкара – как мне кажется, первая фигура в этой партии.Район семитысячных вершин Гяуришанкар и Менлунгтзе - это сложный горный узел к юго-западу от восьмитысячника Чо-Ойю. На космических снимках эти два массива доминируют в Гималайском хребте, подобно Эвересту, Гьячунгкангу и Чо-Ойю.Со стороны Непала район довольно посещаемый, через ущелье Ровалинг проходит один из треккинговых маршрутов. Тибетская сторона мало освоена: с 1951 года, когда в район Ронгшар пришел известный английский исследователь Гималаев Эрик Шиптон, до нашего времени было сравнительно мало экспедиций, и это уже был повод поехать туда.Первоначально я планировал заказывать в Тибетской горной ассоциации пермит на Гяуришанкар, но потом, после сбора дополнительной информации, переменил на Менлунгтзе. Это позволяло глубже по ущелью поставить наш базовый лагерь. Тем не менее, мы собирались обследовать оба массива и окончательно с маршрутом определиться на месте. Экспедиция по организации оказалась сложной, к тому же она совмещала в себе две задачи - разведку и первопрохождение. И я очень благодарен моим друзьям и соратникам по этой экспедиции Николаю Тотмянину и Карлосу Булеру за проявленные ими толерантность и терпение. Даже просто попасть в этот район через закрытый снегом перевал оказалось отдельной задачей. Но усилия оправдали себя. По красоте и величию это один из самых самобытных горных районов Гималаев. Изумительные непройденные тибетские стены Гяуришанкара (7134 м.), долгое время считавшегося вершиной номер один в мире (до топографического открытия Эвереста). Узкое и влажное ущелье Менлунг, впадающее с востока в рассекающий Гималайский хребет тектонический разлом Ронгшара. Менлунгтзе (7181 м.) с двумя симметричными вершинами, точно фантастический мираж, рожденный атмосферным удвоением формы, выхваченный кистью таинственного живописца из переливающихся слоев пленэра.Мы стартовали из столицы Непала Катманду 16 апреля и только 28 поставили наш базовый лагерь на берегу замерзшего озера, которое у местных тибетцев называется почему-то «Индийский океан». Горы были затянуты снеговыми облаками. Когда утром открылось, мы были потрясены величественной панорамой северной стены Менлунгтзе и восточной Гяуришанкара. Свежий снег слепил глаза, наш лагерь находился как бы в огромном вогнутом зеркале с краями из окружающих морен и хребтов.Все отражало свет и пребывало в свете. Менлунгтзе, гремя лавинами, доминировала на юго-востоке, юге и юго-западе, всем своим грозным видом говоря: «Смотрите – здесь царят мои энергии». Гяуришанкар двугорбым верблюдом закрывал наше пространство с запада. С северо-запада на восток тянулись шеститысячные пирамидальные вершины.Как хорошо бывает проснуться утром и чувствовать, что ты накануне открытия! Так и здесь это ощущение всегда присутствовало.Сначала мы осмотрели восточную стену Менлунгтзе, состоящую из одного протяженного ледопада. Затем обошли весь массив с другой стороны. Гяуришанкар блистал острыми снежными гребнями и огромными карнизами, нависшими над тибетской стороной. Менлунгтзе украшали висячие ледники и ледопады, которые жили своей жизнью, периодически сбрасывая вниз избытки накопленного льда и снега. Состояние обеих гор этой весной было очень опасное.Мы вернулись в базовый лагерь 9 мая. Выход на маршрут я планировал еще в Ростове на период с 10 по 16 мая. Времени оставалось немного, нам предстояло быстро и окончательно решить, куда мы полезем. Погода была обычной для района, во второй половине дня или ночью часто шел снег. Понаблюдав северную стену Менлунгтзе еще два дня, мы сделали окончательный выбор в пользу сложной, но красивой микстовой линии на Западную вершину. Маршрут больше двух километров высотой наша команда собиралась одолеть за 6-7 дней и спустится на противоположную сторону горы по разведанному и относительно безопасному Ю-З гребню. Самой важной отличительной особенностью этой предположительной линии было то, что непосредственно над головой не было висячего льда.Мы стартовали рано утром 14 мая. Стена шумела лавинами, которые выпрыгивали с висячих ледников белыми змеями и летели в свободном падении, разбиваясь с характерным грохотом на нижних террасах. Менлунгтзе вырастала от ледника (4750 м.) скальными бастионами и заснеженными полками. Нижние 250 метров мы шли одновременно, не связываясь веревкой. Затем начиналось первое препятствие на нашем пути – вертикальный ледовый каскад перепадом в 200 метров. Водный поток, шумящий под тонкой коркой льда, готов был вырваться струей в лицо через отверстие в ледобуре. Вся страховка это зачастую всего несколько сантиметров льда или ненадежный крючок в разрушенной скале. В поисках оптимального пути по замерзшему водопаду нам пришлось заложить несколько зигзагов по обламывающимся под ударами ледовых инструментов сосулькам. Середина каскада была особенно сложной, несколько участков нависало, и лед был хрупким как крылышки стрекозы. Иногда баланс между лазанием и полетом едва удавалось удержать. К вечеру слегка намокшие, выйдя на короткий выступающий из стены скальный гребешок, мы разбили свой первый лагерь на стене. Восхождение продвигалось динамично, мы лидировали попеременно, дабы каждый мог окунуться в атмосферу неопределенности, и получить радость от подлинного контакта с горой. Николай, Карлос и я изучили эту линию с расстояния, и теперь нам было необходимо воспроизвести ее, находясь преимущественно в двух измерениях нашей стены. Все складывалось хорошо, мы правильно ориентировались на рельефе и вписывались в повороты нашей линии. Это было прекрасно, каждый день новизна, каждый день неизвестность, это особое творческое ощущение, когда твои предположения и ожидания совмещаются с реальностью.Это правда, что подобные восхождения уводят глубоко внутрь, это похоже на погружение. Ты видишь все только в первый раз, твое восприятие обостренно. Минимум адаптации. Праздник энтропии. И подлинность. Это как раз то чего нам так не хватает в нашей обычной жизни.В альпинизме всегда присутствует некоторая неопределенность, почему нам интересно ходить в горы, да потому что мы в них соприкасаемся с подлинностью. Альпинизм это сравнительно молодой вид спорта, люди начали совершать восхождения, когда подлинность стала редкостью в социуме.В горах все подлинное: природа, опасности, чувства, человеческие отношения. Но мы, как человеческие существа, пытаемся и здесь все оптимизировать, и иногда это превращается в индустриализацию процесса восхождения. Чем выше степень индустрии, тем меньше подлинности остается, т.е. того, из-за чего мы собственно идем в горы. Чистый стиль сохраняет подлинность восхождения в первую очередь для самих восходителей, но поскольку реально с ним связана большая энтропия, естественно, эти восхождения менее предсказуемы.Пройдя за последующие два дня снежно-ледовый с микстовыми вкраплениями кулуар и участок крутых разрушенных скал, мы вышли на так называемую «рампу», ледовую наклонную полку по диагонали рассекающую нашу стену. Рампа являлась естественным и логичным путем вверх. По вечерам или ночью шел снег. Наш четвертый день и ночь на стене стали полными сутками сплошной борьбы. Сначала несколько сложных веревок, включая ключевой участок, в этот день была моя очередь работать первым. Я лез в надежде найти что-нибудь подходящее для ночевки, но когда к шести часам вечера я подошел к очередному ключу, то после трех попыток начать этот участок понял, что сейчас в конце рабочего дня свободным лазанием мне его не пройти. Внизу в 30-40 метрах вправо виднелась наклонная снежно-ледовая полка. Она была очень крутой, но нам ничего не оставалось, как попытаться переночевать на этом месте. После двух часов дробления льда и прессования снега, наши попытки сформировать площадку из сухого конгломерата успехом не увенчались, все что осталось нашей тройке - это узкая горизонтальная полоска льда шириной 40-50 см. Карлос по началу был решительно против того, чтобы использовать палатку как общий бивачный мешок, полагая, что мы ее непременно порвем. После нескольких попыток мы просто натянули ее как тент. Коля героически пытался натопить воды, когда начался снегопад. По стене пошли лавины, и после нескольких зарядов мы были уже мокрые. В конце концов, наша тройка все же залезла внутрь палатки. Так было немногим суше, во всяком случае, не было холодного душа за шиворот. Всю ночь, сползая с полки и шевеля в мокром спальнике ногами, я мучительно ждал утра, спина и плечи сильно застыли.Утро на наше счастье выдалось ясным, мы немного согрелись. Встал вопрос, кто полезет ключевой участок. Карлос вроде хотел, но сначала предложил испытать свои силы мне. Я, сотрясаемый ознобом, подошел к стене, взялся за зацепы, сконцентрировался… И вдруг почувствовал волну энергии и иррациональное ощущение, что могу. Это было, как во сне, когда летаешь над крышами. Тело выполняло все сложные движения послушно, я был легким, как порхающая бабочка, и без опасений грузил снежные нависающие грибы на переломе участка. После этого я пролез еще одну 60- метровую веревку и меня поменял Карлос. Вечером мы были уже на гребне, шел снег, но площадка в естественной ледовой нише обещала сносное восстановление.Настроение было хорошее, мы предполагали, что завтра сможем уже быть на вершине.Но, утром ситуация стала развиваться в другом направлении. До вершины оставалось около десяти веревок относительно простого гребня, они не являлись принципиальным участком нашего нового маршрута, но нам не суждено было их пройти. На такой высоте даже незначительные проблемы со здоровьем или небольшая травма могут привести к очень серьезным последствиям. Из-за подобных проблем одного из участников восхождения, мы были вынуждены повернуть.На седьмой день мы начали наш спуск, думали, что на это уйдет два дня, но благодаря хорошему взаимопониманию, длинным веревкам и везению спустились засветло к подножию горы и уже при свете луны пришли в базовый лагерь. Мы не были на вершине, но пролезли северную стену Менлунгтзе в альпийском стиле, почти полностью свободным лазанием. Восхождение принесло много нового опыта и удовлетворения. Здорово делать одно дело в согласии со своими внутренними устремлениями и поддержкой друзей. Перепад подножие (4750 м.)– гребень (6250-6300 м.) около 1500 метров, протяженность линии 1800 –1900 метров. Максимальная достигнутая высота 6350-6400 м. Максимальная крутизна 90-95 град. Сложность WI 6, M6, A0.Мне все больше хочется испытывать себя в альпинизме, где «размер горы» ты определяешь сам, когда он складывается из объективных и субъективных факторов. Эта гора может быть очень большой, больше всех остальных. Крутая высокая стена, в далеком районе во внутреннем мире может значить гораздо больше, если максимально использовать естественные инструменты альпинизма: духовные и спортивные возможности своего существа и простую альпийскую тактику. До предела здесь очень далеко и дорога к открытию нового широка и просторна. Я сравниваю свой опыт, в котором присутствовали разные стили, я хотел в альпинизме попробовать все, меня всегда привлекала новизна. Все восхождения были чем-то интересны, и давали развитие. Но сейчас я хотел бы дальше совершенствовать тот опыт, который получил на Северной и Юго-западной стенах Хан-тенгри, пике Победы, пиках Аксу и 4810 в Памироалае, Ушбе и зимних первопроходах на Кавказе. Все эти восхождения совершались в альпийском стиле, с небольшим количеством снаряжения.Время абсолютных размеров в альпинизме давно прошло, восьмитысячник с кислородом, использованием современного оборудования и километров перил в значительной мере детерминирован. Новое рождается только там, где есть неопределенность, только на рубеже познанного проявляется новый мир. Это и есть творчество.Альпинизм в условиях высокой энтропии – творческий альпинизм.Юрий Кошеленко.Спонсоры экспедиции: «Ростсельмаш» - холдинг «Новое содружество».BASK GRIVEL BEAL BOREAL